Шпион федерального значения - Страница 33

А в эту гостиницу им хода нет! Тут можно ненароком и на милицейских генералов нарваться в окружении лиц кавказской национальности! У которых они здесь, наверное, тоже регистрацию проверяют…

Теперь — о наболевшем.

— Черный на Рыжего тянет — обнаглел вконец.

— Черного давно пора укоротить…

Ну Да, так и говорят. Они же не в телевизор для электората выступают, они же в неофициальной дружеской обстановке толковище ведут.

О разном. Но в том числе о положении дел в Чечне.

— Должен признаться, меня волнует судьба Грозненского нефтеперегонного завода…

Точно, есть такой в Старопромысловском районе. Удивительный заводик, просто заколдованный! Две войны отстоял, и хоть бы что! Кругом битва идет не на жизнь, а на смерть — колонны бронетехники рубят город, как пирог, на куски, штурмовики город бомбят, боевики фугасы рвут — просто битва народов, в которой, кажется, ничего не уцелеет!.. Ан нет — есть в море огня островок мира и спокойствия — тот самый заводик! Стоит целехонький! Хоть бы один снаряд в него попал, хоть бы пулька какая шальная залетела! Так нет! Умрут боевики, а за забор не сунутся! И федералы тоже — ни-ни! Может, заговоренный он? Точно — заговоренный…

— Надеюсь, наши договоренности остаются в силе?

— Конечно, дорогой. Нам чужого не надо.

— Но мне сообщили, что несколько дней назад там имел место нежелательный инцидент.

— Какой такой инцидент, о чем говоришь, дорогой, — так, ерунда, пустяк. Ты лучше своим военным скажи…

— За них можете не беспокоиться…

Хотя инцидент точно — был. Причем со стрельбой!

Преследуемые подразделением федералов численностью до взвода, боевики какой-то небольшой, никому не подчиняющейся банды были прижаты к заводскому забору и обложены со всех сторон, так что им не оставалась ничего другого, как сдаться или умереть. Но они предпочли третий вариант — перемахнуть через забор. Что им удалось.

Но командовавший русскими майор, возбужденный гоном, тоже не остановился — он этих боевиков пять кварталов гнал и уже почти за воротники схватил, а тут какой-то забор…

Между прочим, не «какой-то», а нефтеперегонного завода!

Майор, не мудрствуя лукаво, рванул забор толом, пробив в нем брешь, и повел полномасштабное наступление на окопавшихся среди переплетения труб бандитов. Те шарахнули по русским из гранатомета. Русские ответили дружным залпом из всех стволов.

В общем, имело место рядовое, каких случается по пять раз на дню, боестолкновение. Все немного постреляли, немного поубивали друг друга и разошлись. Делов-то!

Но эта пустячная, на первый взгляд, история имела продолжение.

Кое-кто высказал свое неудовольствие.

Другой обещал разобраться…

Полевого командира, нарушившего негласный запрет, нашли и привезли, чтобы отчитаться о проведенной разъяснительной работе, в Москву. В трех ящиках…

С остальными тоже побеседовали. Остальные боевики, говорят, тоже сильно сожалели, что не пали перед тем забором смертью храбрых, что не нашелся среди них политрук, который популярно объяснил бы им, что велика Чечня, а отступать некуда… Потому что нельзя.

А того бравого майора, который гнался за бандой, прижал ее к стенке и почти всю уничтожил, вместо представления к ордену разжаловали в капитаны и отправили на должность старшего лейтенанта на точку, на остров Врангеля, командовать подразделением, состоящим из одного солдата.

Потому что, если не твое, — не трожь!

А говорят еще, что чеченские войны — это сплошной бардак и неразбериха. Где-нибудь, может, и бардак, а где-то — нет. Где-то совсем даже наоборот!

Глава 24

Человек не зверь — человек привыкает ко всему. И Сашка Мохов привык. И даже обжился.

Опостылевшую сечку он уже почти не ел, предпочитая ей свежее мясо. Которое повара не выдавали, но которое, подсуетившись, всегда можно было добыть. Потому что если нельзя, но очень хочется, то почему бы и нет…

— Слышь, Сашка, поохотимся сегодня?

Охота в Чечне была не на рябчиков и глухарей, а на домашний скот. Конечно, просто так, возле части, палить в коров или баранов не будешь, «чехи» сразу побегут командирам жаловаться. А вот на зачистках — запросто…

«Бэшка» мчалась по пыльной грунтовке. На броне, вцепившись кто во что, сидели бойцы, головы многих из которых, в нарушение всех уставов, были повязаны платками. Бойцы зорко смотрели по сторонам. Но вовсе не для того, чтобы вовремя заметить засаду.

— Вон она — смотри!

Недалеко от дороги паслось небольшое стадо.

Несколько прикладов разом заколотили по броне.

— Стой, стой!

Водитель дал по тормозам, так что все чуть не ссыпались на землю, хватаясь за что попало, матерясь и поправляя автоматы.

Несколько бойцов спрыгнули с «бэшки» и побежали к стаду.

Корова мирно жевала какую-то траву. Дальше были еще коровы, но эта была ближе всех. Бойцы окружили ее, заходя с «тыла» и с боков. Чему-то они на этой войне научились.

— А ну, пошла, пошла!

Корова удивленно подняла голову, не переставая жевать. Пинками и ударами прикладов ее погнали к дороге. Удивленно кося большими глазами, неуклюже переваливаясь с бока на бок, корова побежала вперед, все убыстряя ход. Ее полное вымя моталось из стороны в сторону.

Пастуха никто не заметил, может, его и вовсе не было, может, он спал, а может, делал вид, что спит. С десятком вооруженных солдат больно-то не поспоришь — можно и очередь схлопотать. На войне жизнь пастуха не дороже жизни охраняемой им скотины.

— Давай быстрее!